Книги, похожие на «Филиппа Грегори, Алая королева»

Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?

Жорж Вотье (годы жизни не установлены) – французский писатель, современник А. Дюма.В данном томе публикуется роман «Шарлотта», рассказывающий о событиях, происходивших во времена правления Генриха Наваррского, известного не только своей знаменитой фразой «Париж стоит мессы», но и посвященной ему популярной песней Дю Корруа о храбром короле Анри Четвертом, имевшем тройной дар: пить, воевать и быть галантным кавалером. Вот об этом-то последнем даре опасного соблазнителя и повествуется в романе Ж. Вотье. История сохранила имена пятидесяти четырех любовниц Генриха IV. Но самой сильной, самой порочной, самой запретной была последняя страсть Генриха к юной Шарлотте де Монморанси, которой тогда едва исполнилось пятнадцать лет.

«Солнце сияло, бросая в окна золотые лучи, плескаясь веселыми лужами на каменных плитах черного пола.В ближних церквях нестройно ударили первые колокола, разрывая утренний воздух жестким металлическим звоном.На широкой толстой груди короля лежала рыжая голова, и, тесно прижавшись, юная женщина согревала сладко спящее тело.Генрих медленно просыпался, щурил от яркого света глаза, шевелил ленивыми пальцами тяжелые волосы Анны, точно проверить хотел, здесь ли, с ним ли она, и вновь засыпал тревожным коротким сном.В его снах бродили суровые тени. Знамена, трубы, мечи. Они едва выступали из тьмы. Трубы трубили. Он звуков не слушал. Черные полотнища трепетали от сильного ветра. Сверкали мечи. Вдруг среди них из мрака встало лицо. Оно было тревожно и бледно. Он узнал в нем отца.Он вздрогнул всем телом. Глаза распахнулись. Он несколько раз протяжно вздохнул, точно только что плакал во сне…»