Книги, похожие на «Андрей Хуснутдинов, Аэрофобия»

Тишина - неотъемлемая спутница человека: с её помощью он беседует с Богом, познаёт себя, доискивается до истоков своих волнений и переживаний, разбирается в себе, составляя жизнь из фрагментов и каждый из них неслучаен. Три книги под одной обложкой. Три Мира. Три измерения. Открой новое. В окружающем, в себе и для себя.

Всех волнуют вопросы, что хорошо, что плохо, как быть счастливым. Каждый добавляет что-то новое к общей мозаике. Кто-то живет полной жизнью, но вдруг встречает незнакомца. Кто-то любит размышления и общение в сети. Кто-то смотрит на людей свысока. Но все они хотят быть счастливы. Герои этой книги, возможно, делают шаг к пониманию составляющих счастья. Или нет? Хотя, казалось бы, просто протяни руку и возьми то, чего тебе так хочется! Разве это не единственно возможный путь?

История о братской любви или равнодушии. Падение из одной крайности в другую братьев Эстеве и Марселя, и их дерганой матери. Добродетель, данная другу, который благодарит тебя смертельным ударом в спину. Будут ли птицы петь завтра, если ты сегодня уйдешь?

Эфраим (Ефрем) Баух определяет роман «Солнце самоубийц», как сны эмиграции. «В эмиграции сны – твоя молодость, твоя родина, твое убежище. И стоит этим покровам сна оборваться, как обнаруживается жуть, сквозняк одиночества из каких-то глухих и безжизненных отдушин, опахивающих тягой к самоубийству».Герои романа, вырвавшись в середине 70-х из «совка», увидевшие мир, упивающиеся воздухом свободы, тоскуют, страдают, любят, сравнивают, ищут себя.Роман, продолжает волновать и остается актуальным, как и 20 лет назад, когда моментально стал бестселлером в Израиле и на русском языке и в переводе на иврит.Редкие экземпляры, попавшие в Россию и иные страны, передавались из рук в руки. Теперь один из лучших романов Эфраима Бауха (он вышел еще под «русским» именем автора Ефрем), стал доступен для всех ценителей настоящей прозы.

«Так хочется прикоснуться. И не хочется, чтобы трогали. Внутри всё перекручено, ничего не понятно, боль сводит сердце сладкой истомой — безумие. Хочу! Больше жизни — прикоснуться. И понюхать. Чем ты пахнешь? Хочу тебя потрогать. Идём. Столько нужно сказать, но что сказать? И как… Как это всё сказать? Мы — красные точки, воспламенившиеся светлячки в болоте чёрной акварели, разлитой небрежной рукой. Результат бессвязных случайных обстоятельств. Божий промысел. Предсмертный сон замерзающей бабочки»