Книги, похожие на «Максим Горький, А. Н. Шмит»

Леонид Николаевич Андреев (1871—1919) – русский писатель. Первая книга рассказов, вышедшая в 1901 г., была высоко оценена критикой, и он почти сразу стал литературной знаменитостью. Первые произведения Андреева были проникнуты критическим анализом современного ему мира. Однако еще в раннем периоде творчества писателя проявились его основные мотивы: крайний скептицизм, неверие в человеческий разум, возникло увлечение спиритуализмом и религией. Своей известностью после 1905 г. Андреев в основном обязан успеху в качестве драматурга. Его первая пьеса появилась в 1905-м, и впоследствии он издавал не менее одной пьесы в год. Большевистская революция 1917 г. вынудила писателя перебрался в Финляндию, где он пером публициста обличал коммунистическое засилье на родине. Произведения Андреева отличает резкость контрастов, неожиданные повороты сюжета в сочетании со схематической простотой слога.В данном томе представлены лучшие повести и рассказы Андреева, написанные в разные годы.

«Горбун сидел неподвижно, подперев голову руками. Он был пьян, смотрел поочередно на всех неприятными, мутными глазами, покачивался и напевал, притопывая короткой, большой ногой.Все говорили, ели и пили. Сдержанное оживление давно превратилось в светлое, грохочущее веселье, полное звона стаканов, пряных острот, сверкающего вина и румяных, смеющихся лиц. А я рассматривал в зеркале, отразившем электрический свет, – толстое, уродливое тело горбуна, сидевшего, как огромная ночная птица, между мной и хорошенькой, полной женщиной…»

Впервые опубликовано в журнале «Современник» (1861, № 2) с подзаголовком «Повесть первая» за подписью «Н. Помяловский».Герой повести – разночинец, борющийся за свое место в жизни…

«– Садитесь, поговорим, – ласковым голосом сказал Геник, подвигая стул очень молодой девушке, на вид не старше семнадцати лет. – Мне поручено объясниться с вами и, что называется, – во всех деталях.Гостья застенчиво улыбнулась, села, оправляя коричневую юбку тонкими, слегка задрожавшими пальцами, и устремила на Геника пристальные большие глаза, темные, как вечернее небо. Геник мысленно побарабанил пальцами, оседлал другой стул и спросил…»

«Над всей жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок. Точно проклятый неведомым проклятием, он с юности нес тяжелое бремя печали, болезней и горя, и никогда не заживали на сердце его кровоточащие раны. Среди людей он был одинок, словно планета среди планет, и особенный, казалось, воздух, губительный и тлетворный, окружал его, как невидимое прозрачное облако…»