Книги, похожие на «Иван Иванович Нечипорук, 45»

Тот, кто знал долгую муку одиночества, никогда не устанет благодарить за дар любви. «Ты моя» – книга о нежданном, но сбывшем счастье. Это стихи о жизни, озарённой светом любви, о горьких потерях и разочарованиях, о вечной красоте и надежде. «Ты моя» – книга верности, отваги и мужества.

Этот сборник — лирический дневник эпохи. Эпохи сложной, непредсказуемой. И стихи такие же. В них — и робкая радость, и горечь разочарований, и надежда, что мир пробудится от спячки…

В новом сборнике выборгского поэта представлены наиболее актуальные стихотворения о любви, о Родине, о родном городе и, конечно, философские размышления…

О такой осени вы ещё не читали. Увидите новую осень, осень - сказку. Яркие, многоцветные картины природы, нарисованные словом. Такие, как в стихах Пушкина, Тютчева и других классиков. Пейзажи зримы и ясны, как акварели. Как живые, предстанут баба Яга, лешие, змей. Залюбуешься. Есть цикл шуток - двустиший, философских раздумий. Для любящих Марину Цветаеву – цикл стихов, ей посвящённых. Переводы Гёте, Бернса, Рильке, Киплинга, Китса несомненно порадуют почитателей этих поэтов, посмешат короткие шутки. Читайте, стихи несомненно поднимут настроение и усилят любовь к родине.

Стихи Ирины Листвиной глубоки, самобытны и искренне религиозны. Они – плод раздумий над судьбой отношений человека с Богом и с окружающим миром…В поэтике Листвиной нет логического изложения событий трёх характерных для неё рядов – сюжетно Библейско-Евангельского, дневникового и исторического (выпавшего на долю современников и параллелей – из российской истории), Подоплёка, подпочва этих стихов, их истинное содержание – трагическое познание и странствия души, ищущей очищения и свободы…В этом стремлении преодолеть преграды повседневного существования есть две составляющие – вертикальная и горизонтальная. Авторское я как бы то опускается на дно колодца («Колодец двора»), то пробивается из земли, как растение, и тянется вверх к небесам («Нездешний бал», «Вариация из Верлена»). А в горизонтальном плане преобладает взгляд – в широком смысле слова. Но это и взгляд из окна в даль, и встречный – из дальних просторов в окно, в тесноту ограниченного пространства («Карниз», «Дом», «Баллада о ране»)…Эти пограничные странствия и искания даны не прямо, а в символической системе образов, сквозь интуитивное овладение словом, не только продолжающее традиции поэзии начала XX века, но и связующее их со стоящей особняком линией Велемира Хлебникова. Когда выщепление корня из жизненных связей слóва соединено с проникновением во внутреннее, объединяющее словá, как живые единички языка, родство («Корни»)…(Отрывки из рецензии Т. Ю. Хмельницкой)