Книги, похожие на «Коллектив авторов, 12 историй о любви»

Кнут Гамсун – признанный классик норвежской литературы, лауреат Нобелевской премии 1920 года. Мировую известность Гамсуну принес роман «Голод» (1890), поразивший читателей новаторским стилем и смелостью изложения. Роман «Мистерии» был создан после «Голода» и, по задумке писателя, должен был совершить переворот в норвежской литературе. Сюжет его весьма характерен для прозы Гамсуна: в небольшой городок со старинным мещанским укладом прибывает необыкновенный молодой человек, чье отношение к жизни и любви весьма далеко от общепринятой морали…«Мистерии» имели колоссальный успех и оказали влияние на многих писателей ХХ века, в числе которых был Генри Миллер, написавший: «На свете мало книг, к которым я могу постоянно возвращаться, и одна из них – гамсуновские „Мистерии“…» На русский язык роман был переведен Лилианной Лунгиной.

«Мне рассказали, что я очутился в Лиссе благодаря одному из тех резких заболеваний, какие наступают внезапно. Это произошло в пути. Я был снят с поезда при беспамятстве, высокой температуре и помещен в госпиталь.Когда опасность прошла, доктор Филатр, дружески развлекавший меня все последнее время перед тем, как я покинул палату, позаботился приискать мне квартиру и даже нашел женщину для услуг. Я был очень признателен ему, тем более что окна этой квартиры выходили на море…»

«Увидя группу людей, перегнувшихся через парапет и глядевших на пролегавшую внизу улицу, Ипполита остановилась и воскликнула:– Там что-то случилось!Она слегка вздохнула от испуга и невольно положила свою руку на руку Джиорджио, точно хотела удержать его…»

«Собираясь войти в гостиную, Дружинин вытирал платком запотевшие стекла пенсне.За малиновой бархатной портьерой послышалось твердое, уверенное, хорошо знакомое ему постукивание каблуков. Щеголеватой походкой нестареющего сорокапятилетнего мужчины Башкирцев шел через переднюю с какими-то чертежами и планами…»

«…Очень давно когда-то всего на несколько минут я встретил одно весьма жалкое существо, которое потом беспрестанно мне припоминалось в течение всей моей жизни и теперь как живое стоит перед моими глазами: это была слабая, изнеможенная и посиневшая от мокроты и стужи девочка на высоких ходулях. В тот день, когда я увидел этого ребенка, в Петербурге ждали наводнения; с моря сердито свистал порывистый ветер и носил по улицам целые облака холодных брызг, которыми раздобывался он где-то за углом каждого дома, но где именно он собирал их – над крышей или за цоколем – это оставалось его секретом, потому что с черного неба не падало ни одной капли дождя…»