Книги, похожие на «Надежда Нелидова, 12 часиков»

В книге собраны рассказы, запрещенные к показу в ленте на интернет-платформе Яндекс. Дзен за невольные нарушения достаточно жестких правил. Сборник будет интересен не только читателям, но и начинающим авторам Дзена, в качестве наглядной иллюстрации того, за что могут ограничить или заблокировать статью на этом популярном ресурсе.

В глухой славянской деревне Явидово идёт привычная жизнь. Люди занимаются домашним хозяйством, растят детей, почитают Древних Богов, влюбляются, женятся и хотят быть счастливыми.Но наступил XI век. По Руси идёт волна Крещения. Население городов и деревень сопротивляется новой вере, а она насаждается Огнём и Мечом. И скоро непонятная для населения новая Вера приходит в ближайший город Сукромлю, что сказывается на каждом жителе.Молоденькая охотница со странным, для того времени, именем Василиса мечтает о свадьбе с княжичем Милояром. Жители деревни Явидово о достойной встрече главного праздника зимы – Масленицы. Дядя Василисы о коне. Тётя Болеслава и её соседки о скорых лёгких родах.А вот Ведунья мечтает о спокойствии для себя и пяти деревнях вокруг.Но не всегда наши мечты исполняются, именно так, как нам хотелось бы.

«Все грамотно написанные рассказы на нашем конкурсе, почти по Льву Толстому, счастливы одинаково. Нет той языковой затейливости, что делает произведение оригинальным и более ценным. Здесь следует отметить и похвалить приятным исключением автора из Екатеринбурга Варвару Гагарскую. Для своих сказок она подобрала живой интересный стиль, и, что самое главное, сумела выдержать его в течение всего повествования. Не у всех это получается». А. Музалёв, Международный конкурс одного рассказа LITER-RM

С чем и с кем мы сцепляемся, чтобы не сорваться с чёртового колеса жизни и не улететь в пустоту и небытие? «Коэффициент сцепления» — это сборник рассказов и новелл о наших якорях: близких людях, родных городах, детских воспоминаниях. …В логу, завернувшись в снежное одеяло, спят дома. Леденцовый свет переливается в окнах. Маслянистыми пятнами размазываются по черноте фонари. Медленно ложится туман, как будто кто-то огромный дышит на невидимое стекло, и оно запотевает.

Конец девяностых — начало двухтысячных годов — это уже тоже история, со своими атрибутами и «фишками», которые, конечно, не такие у всех одинаковые, как общее советское детство, но всё же… Тот, кто увидел себя в первой повести, найдёт частичку себя и во второй…